Третья статья из серии о женщинах на войне.
В этих статьях — имена, истории… Просто жизнь. У войны женское лицо. Никто не может быть вне войны, когда идет война. И на фронте, и в тылу.
Первая здесь: Женские лица войны
Вторая: Прабабушки моей дочери
Четвертая: Мама, почему ты грустная?..
Пятая: Женщины войны: Мы такие, мы пробьемся
Здесь только имена и истории… Истории женщин, которые были там.
Я поделилась в соцсетях своим желанием написать о женщинах на войне, и люди – как мои подписчики, так и незнакомые – стали рассказывать свои семейные истории…
Истории с именами и без имен. Я уважаю право людей не называть своих имен и имен своих матерей, бабушек и прабабушек публично. Но все имена у меня есть. Они подлинные.
***
— Моя бабушка, когда немцы к Москве приближались, была в команде из трёх человек послана на поиски диверсантов. Говорит, тех тоже тройками во множестве засылали мелко вредить и панику разводить. Когда пропала, ее нашли на ближайшей железнодорожной станции в колодце с разбитой головой. Три дня недобитая провалялась там. После все нормально было, только голос потеряла. А до того, рассказывают, был чудный. А что с ней, писаной красавицей было, как поймали, не рассказывала.
***
— Любимая бабушка дошла до Берлина. Была радисткой, сопровождала радиосвязью наших летчиков, слушала воздушные бои, слышала смерти… была призвана в 42 году из Сибири. Слышала от нее о войне много: и страшного, и смешного. Помню, она рассказывала, как наши военнослужащие были поражены немецкому бытовому благополучию.
Бабушка и ее подруги привезли каждая по перине лебяжьего пуха. У них в Берлине рядом было его хранилище. Командир сказал: «Девки, набирайте на приданое». Они и набрали. На этой подушке и я сама спала.
***
— Обе мои бабушки ушли добровольно на фронт. Были в действующей армии в составе медицинского корпуса. Одной из бабушек моих было в 41 году всего 16 лет.
***
— Моя бабушка рассказывала, как за ними немец на бреющем полете гонялся и расстреливал, когда она с моей мамой старались от него скрыться на повозке.
Потом на Дону с одной стороны берег был пологий, там были немцы. С другой — крутой, русские. Воду только из реки можно было брать. Под обстрелом… Старались ходить за водой ночью.
А однажды разорвалась бомба недалеко от дома, и мою маму, она была совсем маленькой, отбросило взрывом и припечатало к стене сарая. Когда бабушка прибежала к ней, то увидела что она стояла, раскинув руки и прижавшись к стене, а все пространство стены вокруг мен было истыкано осколками снаряда. Мама потом дедушке рассказывала, что это пчелки вокруг нее летали «вжик-вжик». Как выжила… Так судьбой было предначертано.
***
— Одна моя бабушка, Прасковья (Полина) Матвеевна, была санитаркой. Многого о ее военной истории не знаю. Даже не знаю, познакомились ли они с дедушкой уже во время войны или до (наверное, во время, потому что дедушка ушёл на войну в 18, а бабушка была ещё моложе и из другого края), но к концу войны она получила награду ветерана уже под фамилией дедушки. Дедушка-танкист шел на запад, до Берлина и чуть дальше, а вот потом они с бабушкой каким-то образом были расквартированы аж в Корее, где родился мой папа. После войны они оба поднимали производство на заводе в Самаре.
Бабушка Зоя во время войны была с новорожденной дочерью (первой из трех), поэтому осталась в тылу, на Алтае, куда во время войны вывозили мирное население из мест боевых действий. В её семье была алтайская кровь (из алтайского народа), хотя они много перемещались по стране по неизвестным мне причинам. Дедушка (тоже танкист) воевал, а бабушка в тылу была с ребенком и работала кассиром.
***
Юрий Лысов:
— У меня бабуля в Мурманске зенитчицей служила. Самое незабываемое впечатление, с ее слов, — это немецкий истребитель на бреющем, поливающий из пушек девичьи расчеты орудий. И каким огромным казался этот самолет для нее, вжавшейся что было мочи в землю.
Бабушку звали Шарапова Валентина Николаевна, 20.02.1923 — дата рождения, призывалась из Удмуртии, но в Книгу Памяти занесена в Свердловской области.
Мы, внуки и правнуки, гордимся и бабушкой, и дедом, ее мужем, который также был ветераном.
***
Лариса Амато:
— Моя бабушка Крылова Наталья Ивановна. Ей было 16 лет, когда началась война. Рассказывала, как они зимой ночью жгли костры, чтобы днем легче было рыть траншеи. Морозы были сильные, и они ноги в резиновых сапогах засовывали в костер, чтобы согреться. Еще она работала на заводе, и когда люди от усталости начинали засыпать, мастер просил ее петь песни. От ее голоса сразу все просыпались. А голос у нее был, как у Лидии Руслановой, глубокий, яркий и грудной.
***
Людмила Пискунова:
— Моя одна бабушка была переводчицей. Ничего не рассказывала о военном времени. Знаю только, что попала в плен, папу родила в трудовом лагере в Берлине в 43-м.
Счастье мамы — выживший ребёнок. Одного сына, старшего, потеряла. Папа рассказывал, был врач, который им помог. Он привёз одежду папе и вывез его на велосипеде из лагеря. Привёз в какой-то дом к людям незнакомым и сказал: «Мама придёт, жди здесь». Когда-то позже мама пришла, и они остались жить в этой немецкой семье. Говорит, что к ним прекрасно относились, как к членам семьи. Бабушка (моя) помогала по дому. Когда война закончилась, она захотела вернуться на родину, их уговаривали остаться, не хотели отпускать... Вернулась и стала предателем родины. Потому что выжила в плену.
***
Лиана Натрошвили:
— Моя прабабушка Елена пережила блокаду, с детьми. Она поехала с двумя детьми и беременная из Москвы в Ленинград на каникулы, и началась блокада. Родила там, и девочка в полгода умерла от дизентерии.
Выживали с трудом… Ныряла в Неву за дровами зимой, растила детей.
Она так и не оправилась потом, умерла молодой, в 50 с небольшим.
Ее муж работал в генштабе и после войны его направили в Среднюю Азию. Так они оказались в Ташкенте.
А другая бабушка, Людмила Иосипова в тылу была, но всю войну прошла в институте шелка — шили парашюты. Она была замужем за директором института шелка в Маргилане и всю войну они километры шелка ткали на парашюты.
Третья прабабушка Елена тоже всю войну работала врачом в военном госпитале в Литве.
***
Любовь Л.:
— Моя бабушка Галина в 18 лет пошла работать на завод, где производились снаряды...
Моя прабабушка Софья выжила в Ленинградской блокаде...
Моя мама родилась в военном госпитале в голодном 1947-м, питалась солдатским хлебом...
Без их стойкости и мужества нас бы не было на свете...
Очень нужно, чтобы знали о подвиге женщин, которые лечили, воевали, работали на заводах, поддерживали и спасали детей, выстояли в той страшной войне... Несмотря ни на что...
***
Александр Г.:
— Моя мама — участница партизанского движения. Может, и немного сделала, но 12 человек через болото из окружения вывела. В поджоге одной немецкой машины участвовала, и в акции по похищению оружия у полицаев для партизан. Мало. Да потому, что ей на ту пору 13 лет было.
Моя мама Шевченко (Шкиль) Ульяна Петровна. Во время войны жила в с.Гланышев Переяслав-Хмельницкого района Киевской области. В их семье было 6 детей. Отец воевал. Он 1898 года рождения. Во время революции защищал Киевский «Арсенал».
***
Оксана Рымаренко:
— Моя бабушка в 16 лет стала водолазом на Волге в 1942 году, потому что водолазам давали лучший паёк. Бабушка — Наталья Фёдоровна Лазебник, в девичестве Серёженко, 1925 г.р. Она жила в г.Энгельс в Саратовской области.
Задачей их отряда была вытаскивать из воды сбитые самолёты или что там от них оставалось, а также лётчиков. Она рассказывала, что до ужаса боялась спускаться под воду: вода в Волге мутная, видимость совсем плохая, страшно было найти что-то или кого-то уже неживого...
И служба была не только летом, да и вода в Волге на глубине была холодной и летом.
Хронические болезни у неё там начались.
Её мама и родные сёстры работали в госпитале.
***
Олеся Костюк:
— Моя бабушка по маме — Бабкова Мария Яковлевна. К началу войны они уже были сиротами с сестрой, родителей убили. В 17 лет попала в летное училище, стала летать уже через пару месяцев. К концу войны уже учила летать других. Наград было столько, что не помещались на кителе. Носила только планки, но и они занимали весь китель. Про войну говорила только сквозь слёзы. Когда я спрашивала, почему она не пользуется ветеранскими льготами, говорила сквозь слёзы, что люди кровь проливали, а я буду колбасу покупать? Никогда не пользовалась своим статусом.
Её очень все любили, на День Победы она открыток получала больше 500 штук. И даже после её смерти мне долго писали и звонили незнакомые люди. Моя дочь её не застала, я назвала её в честь моей бабушки.
Про мою бабушку есть глава в книге о женщинах-летчицах. Было много прижизненных статей в газетах. Я все собирала, статьи хранятся у моих родителей. Родители уже не молоды, но ходят каждый год в Бессмертный полк с младшей внучкой.
В этих рассказах меня поражает обыденность войны. И то, что, собственно, у них не было выбора – совершать подвиг или нет, у наших мам, бабушек, прабабушек…
В следующей части будет рассказ женщины, которая в войну была еще ребенком. Она прислала мне свои воспоминания, и я не хочу менять в них ни слова…
Фото: архивы
ЕЩЕ О ВОЙНЕ И ПОБЕДЕ:
42 миллиона человек погибли зря?
Женские лица войны
Прабабушки моей дочери
Мама, почему ты грустная?..
Женщины войны: Мы такие, мы пробьемся
...
И о том, что ни одна война не щадит женщин...
Русская женщина работала на чеченцев за кусок хлеба
...
Друзья, мой проект «Женщины на войне» — волонтерский. Очень острый, морально тяжелый. Но я считаю, что я должна публиковать истории, которые мне доверяют люди. Это важно.
Если вам хочется сказать мне спасибо за мой труд или поддержать меня, вы можете сделать это так:
Сберкарта: 5469640012380560
Яндекс-кошелек: 410013534128183
Пэйпал: ya.futumama@yandex.ru
